Китайская инициатива “сообщество судьбы Арктики”: идейно-концептуальная основа и практика имплементации

Основной целью данного исследования выступает системный анализ теоретического обоснования идеи “сообщества судьбы Арктики” и практических шагов Китая в 2010–2020-е годы по ее имплементации как долгосрочной концептуальной цели. ССА является региональным преломлением китайской глобальной концепции “сообщества единой судьбы человечества”. Идею ССА сложно назвать концепцией, но она уже имеет элементы системного целого, включающего в себя видение будущего международно-политического и экономического устройства Арктики, инициативу “Ледового шелкового пути” (ЛШП) и многокомпонентную систему арктического самопозиционирования Китая.

Выдвижение идеи ССА Пекин мотивирует “искренним желанием внести вклад в устойчивое развитие, обеспечение мира и стабильности в Арктике, опираясь на его (Китая. – Авт.) интеллектуальный потенциал и мощь”. В соответствии с этим в официальных внешнеполитических документах КНР ССА позиционируется как китайская политическая инициатива по созданию нового формата взаимодействия заинтересованных арктических и неарктических государств для решения актуальных проблем Заполярья. Данная тема в российской исследовательской литературе остается практически неизученной, чем и обусловлена ее актуальность. Новизна данной статьи дополняется введением в научный оборот китайских научно-экспертных работ и официальных документов.

В рамках борьбы Китая за мировое лидерство продвижение инициативы “сообщества единой судьбы человечества” рассматривается как одна из долгосрочных задач в области “совершенствования системы глобального управления”, что подтверждается в Белой книге Госсовета КНР “Политика Китая в Арктике”. Важность изучения ССА обусловлена необходимостью понимания китайского (желаемого) видения будущего международно-политического и экономического устройства Арктики, которое должно так или иначе быть вписано в контекст представлений “арктической восьмерки” и других, неарктических государств. Актуально осмысление ССА как проектируемого Китаем институционального конструкта в условиях роста значимости Арктики и вероятного ее встраивания в формирующийся многополярный мир.

К середине 2000-х годов экономический рост и усиление политического веса Китая способствовали выдвижению страны на особые позиции в числе неарктических государств, точно так же как КНР позиционировала себя в качестве крупнейшей из развивающихся стран мира. Во второй половине 2000-х и в начале 2010-х годов Пекин пытался создать образ Китая как “сильной полярной державы” в Антарктике и Арктике. В апреле 2011 г. министр земельных и природных ресурсов КНР Сюй Шаоши (2007–2013) заявил, что научные достижения страны по освоению этих регионов позволяют ей встать на путь превращения “сильной полярной научно-исследовательской державы” в полноценную “сильную полярную державу”. Однако уже к середине 2010-х годов эти попытки сталкиваются с непониманием и алармизмом на Западе, фактически вынудив Пекин не апеллировать публично к этому статусу. Российские эксперты отмечают, что в условиях запрета на освоение биоресурсов и полезных ископаемых в акватории Антарктики, Китай сосредотачивает свои усилия на освоении Арктики 1. К концу 2010-х годов идея “сильной полярной державы” стала важной составляющей реализуемой Китаем морской стратегии и планов военно-морского строительства до 2050 г. 2 3. Подтверждением этого сценария стали утвержденные в 2016 г. задачи 13-й и 14-й пятилеток .

В 2013 г. стало очевидным, что Китай больше не удовлетворяет статус наблюдателя Арктического совета (АС) – Пекин стремился принимать участие в решении арктических дел, стать равным по положению арктическим государствам. Влияние внешних событий с учетом отсутствия к 2013 г. у КНР полноценного политического курса в Арктике (не говоря о стратегии) породили алармизм в китайской экспертной среде, но также привели к пониманию необходимости сдвига в сторону пристального изучения международно-политических и экономических перспектив будущего Заполярья 7. Символическое заявление, отражающее царившие тогда настроения, сделал профессор Чэнь Юйган: “Китай перестает молча следить” 8. Похожий алармизм наблюдался в начале 2010-х годов во многих неарктических государствах 9 10.

Первым тезис о ССА в мае 2015 г. выдвинул китайский исследователь Сунь Кай, позиционируя его как платформу, призванную объединить интересы заинтересованных арктических и неарктических государств на основе принципов мира, стабильности, неделимости безопасности и устойчивого развития арктического региона 11. В дополнение к этому тезису в 2016 г. эксперты Динь Хуан и Чжу Баолин разработали концептуальную рамку ССА, позиционируя ее как “один из инновационных механизмов будущего правового режима Арктики” 5.

В китайских экспертных кругах пришли к консенсусу, что создание ССА может быть обозначено как “построение стабильного, мирного и справедливого правового режима Арктики” 11 12. В своей работе Динь Хуан и Чжу Баолин предприняли попытку конкретизировать цель создания ССА – запуск наднационального механизма арктического сотрудничества в дополнение к действующему правовому режиму Арктики, но инклюзивного по своей характеристике – включающего как неарктические, так и арктические государства с “уравненными правами и полномочиями” 5. В глобальном контексте идею ССА стоит рассматривать как один из важных элементов “строительства сообщества единой судьбы человечества” и, главным образом, в Арктике. В рамках китайского экспертного дискурса сложились два подхода по имплементации ССА.

Первый представляет уханьская группа исследователей, которая выступает за создание двухуровневого механизма путем применения конструктивистской теории идентичности А. Вендта 5. Эта группа в качестве первого шага видит создание всеми признаваемой арктической идентичности для неарктических государств как основы консолидации их усилий для обоснования создания “нового инклюзивного наднационального механизма регулирования арктического сотрудничества” с двумя уровнями:

Второй подход продвигает даляньская группа исследователей, которая стремится дополнить официальную формулировку о ССА идейно-концептуальным содержанием экспертного подхода “Большой Арктики”, предполагающей создание “единого пространства диалога и сотрудничества между арктическими и неарктическими государствами”, располагающихся в пределах Северного полушария 14.

В 2015 г. ряд положений экспертного дискурса вокруг формирования концептуальной основы ССА нашел отражение в выступлениях официальных лиц КНР. Так, в октябре 2015 г. на 3-й Ассамблее “Арктического круга” глава МИД КНР Ван И будущее развитие Арктики связал с реализацией идеи “сообщества судьбы человечества”, принципы которой об общности неделимого мира, безопасности и устойчивого развития, по его мнению, “отвечают интересам Заполярья, арктических народов и международного сообщества”. Своим заявлением Ван И подтвердил, что “строительство ССА” является приоритетом политики Китая в Арктике. На это заседание, куда организаторы изначально приглашали председателя КНР Си Цзиньпина, был направлен Ван И. Большинство региональных и страновых преломлений “сообщества судьбы человечества” выдвигались лично Си Цзиньпином, но случай ССА демонстрирует отсутствие оптимизма у китайского руководства по поводу успехов создания этого механизма.

Подытоживая, стоит отметить, что текущее идейно-концептуальное содержание ССА является результатом адаптации региональных особенностей Арктики, положений инициативы “сообщества судьбы человечества” с дополнениями из экспертных подходов по повышению статуса Китая в арктических делах. Однако наблюдается расхождение между двумя подходами по определению путей “строительства ССА”. Сторонники первого подхода выступают за “строительство ССА” с опорой на успехи продвижения инициативы ЛШП. Сторонники второго – за расширение состава обладателей статуса “околоарктического” государства как основу создания ССА, то есть с опорой на их суверенитет.

Сунь Кай, Динь Хуан и Чжу Баолин призывают Пекин выдвинуть идею ССА с позиции “активного инициатора”, “ответственной крупной державы” и “заинтересованного государства – участника” Арктики 11 15. По мнению сторонников первого подхода, это позволит Китаю связать китайские интересы с общечеловеческими путем «обеспечения распределения арктических общественных благ, налаживания международного сотрудничества и совместного построения “гармоничной Арктики”». Эта группа экспертов считает, что успех реализации идеи позволит усовершенствовать “управление Арктикой” и обеспечить “право участия Китая в арктическом механизме принятия решений” 11 16. Как отмечают Динь Хуан и Чжу Баолин, Китаю нужно активизировать экспорт общественных благ в Заполярье и внести “более весомый вклад в решение арктических проблем, чтобы убедить арктические государства в необходимости китайского участия в принятии решений по Арктике” 5. В январе 2018 г. этот тезис вошел в преамбулу Белой книги Госсовета КНР “Политика Китая в Арктике” в следующей формулировке: “Проблемы и перспективы освоения Арктики перестали быть региональными, а стали глобальными, затрагивая интересы внерегиональных (неарктических) государств и международного сообщества”, при этом они влияют на “общую судьбу, дальнейшее сосуществование и развитие человечества”. Документ также подтверждает, что Пекин решил начать “строительство ССА”, применяя сразу два подхода для максимизации усилий по привлечению заинтересованных неарктических государств и консолидировать их усилия для получения возможности участия в принятии решений в Арктике.

Вместе с тем эффект от заявления Ван И был достаточным для того, чтобы задать основные рамки внутрикитайского экспертного дискурса по содержательному наполнению идеи ССА, к которым следует отнести важность учета перехода от попыток опереться на собственное “я” в Арктике к международно-политическому самопозиционированию Китая как мировой державы, “авангарда международного сообщества в деле коммерческого освоения Арктики”, а также “защитника общечеловеческих интересов”.

Стоит отметить, что Пекин выдвигает идею в расширенной версии ранее упомянутой формулировки из речи Ван И в 2015 г. – с акцентом на связь развития Арктики с оригинальной идеей “сообщества судьбы человечества”. Вполне возможно, что это обусловлено стремлением Пекина “сгладить углы амбициозных” китайских намерений по “совершенствованию” правового режима Арктики.

В настоящее время Китай пытается выстроить многокомпонентную систему арктического самопозиционирования, состоящую из шести официально имплементируемых Пекином подходов: арктическое измерение “ответственной крупной державы”, “околоарктическое” государство, “важное заинтересованное государство-участник”, “активный участник”, “строитель” и “акционер”. Связующим звеном системы выступает взаимодополняемость сильных сторон подходов арктического самопозиционирования КНР. Так, если “околоарктическое” самопозиционирование подчеркивает “особое геостратегическое место Китая” среди неарктических государств, то подход “важного заинтересованного государства-участника” – “особую роль Пекина” в арктических делах. Идеи арктического измерения “ответственной крупной державы”, “важного заинтересованного государства-участника”, “активного участника”, “строителя” и “акционера” призваны подчеркнуть особый вклад и роль Китая в арктических делах. В то время как идея “околоарктического” государства косвенно адресована в виде призыва к ведущим неарктическим государствам, примыкающим ближе всех к Северному полярному кругу, например, Великобритании, Японии, Южной Корее, Польше, самопозиционировать себя как Китай в Арктике. Более подробно с китайским самопозиционированием в Арктике можете ознакомиться в другой работе автора 16.

Заметную роль в дальнейшем продвижении идеи ССА должна сыграть реализация китайской геоэкономической инициативы ЛШП. В отличие от ССА реализацию инициативы ЛШП инициировал сам Си Цзиньпин, что показывает определенную уверенность в успехе ее имплементации в Арктике. По крайней мере до мая 2019 г. эта уверенность подпитывалась более благоприятными международно-политическими условиями Китая в Арктике, чем в настоящий время.

Инициатива ЛШП была предложена Си Цзиньпином как формат взаимодействия России и Китая на встречах с премьер-министром РФ Д.А. Медведевым (2012–2020) в июле и декабре 2017 г., где также обсуждались вопросы изучения перспектив сотрудничества по развитию Северного морского пути (СМП). Из числа арктических государств де-факто взаимодействие по линии ЛШП осуществляет лишь Россия. Китайские партнеры в Арктике, такие как Финляндия, Исландия и датская Гренландия воздержались от участия в имплементации инициативы ЛШП. В то же время доля неарктических государств (Япония, Индия, Южная Корея, Сингапур, Франция и ОАЭ) является доминирующей в составе стран – участниц ЛШП. Основным ограничением дальнейшего развития инициативы ЛШП выступает отсутствие вовлеченности “арктической восьмерки”, в первую очередь будущих транзитных стран, а также – ведущих экономик Евросоюза и Северной Америки как рынка (финальной точки назначения), куда, как предполагается, будут перевозиться товары из неарктических государств через арктические коридоры 17.

В четырех официальных документах КНР закреплена значимость продвижения ЛШП в Арктике как одной из основ, на которой должен быть создан новый механизм ССА. В Китае организовываются научно-экспертные мероприятия, в том числе ежегодный форум “Северный морской путь”. С 2017 г. выдано несколько грантов, в том числе в 2019 г. запущен мегапроект Госфонда КНР по общественным наукам “Изучение путей создания механизма сотрудничества ЛШП в рамках идеи ССА”.

К 2018 г. завершилось формирование идейно-концептуального содержания ЛШП с тремя проектными маршрутами – европейским (СМП), североамериканским (через Северо-Западный проход до портов восточного побережья Северной Америки и Гренландии) и трансарктическим (через центральную часть СЛО до европейских и североамериканских портов) 17.

Выступление в мае 2019 г. госсекретаря США М. Помпео (2018–2021) с осуждением китайской активности в Арктике наметило усиление антикитайского тренда в арктической политике Вашингтона и шести их западных арктических партнеров (сейчас де-факто членов НАТО и “арктической семерки”). Усилия США в период первого президентского срока Д. Трампа (2017–2021) привели к консолидации позиций “арктической семерки” вокруг вопроса усиления коллективного сдерживания Китая в Арктике. В результате ни один из арктических партнеров США не присоединилcя к реализации ЛШП, что повлекло структурные изменения в международно-политических условиях развития политики Китая в Арктике.

Продвигая инициативу ССА, КНР стремится усилить тенденцию размывания эксклюзивного характера арктического сотрудничества и даже замещение отсутствующей к настоящему времени, но нужной для Арктики международной организации.

Избрание Д. Трампа на второй президентский срок способствует усилению антикитайских нарративов в арктической деятельности США. Ситуация вокруг Гренландии развивается как часть политики по сдерживанию Китая в Арктике. Заявления Д. Трампа о “покупке” этого острова способствуют повышению роли арктического фактора в международных делах. В условиях усиления американской политики по сдерживанию Китая в Арктике Пекину будет сложно дальше продвигать создание механизма ССА.

Россия имеет свои долгосрочные планы по развитию СМП и Арктической зоны РФ. Это в очередной раз подтвердил в октябре 2023 г. и в марте 2025 г. Президент РФ В. Путин, выдвинув идею развития Трансарктического транспортного коридора. Развитие СМП в будущем сможет сыграть определяющую роль в формировании Большого евразийского партнерства. В настоящее время российско-китайское взаимодействие осуществляется исключительно в практической плоскости – Китай может внести определенный вклад в оживление международного судоходства и увеличение грузопотока через российский СМП. Гипотетическое возобновление арктического сотрудничества России и США будет означать стабилизацию международно-политической обстановки в Арктике и продолжение работы АС, то есть усиление эксклюзивного характера арктического сотрудничества.

В условиях изменившихся геополитических реалий и вхождения экономики Китая в состояние “новой нормальности” Пекин вынужденно изменяет расстановку приоритетов в своей арктической повестке – в результате проблематика расширения китайского экономического присутствия, в том числе продвижение ЛШП, играют менее значимые роли. Новым приоритетом китайской политики стала задача повышения “арктической дискурсивной силы” Китая. Исследователь из КНР Чжан Цзяцзя рассматривает повышение “арктической дискурсивной силы” Китая как подход для преодоления международных и внутренних ограничений китайской политики в Арктике. По его словам, это обусловлено стремлением “выйти из арктической нарративной ловушки” США и суметь создать благоприятную международную среду в регионе и положительный образ Китая в арктическом общественном мнении для эффективного продвижения своей повестки и интересов. Данная тематика безусловно актуальная и обладает новизной, но выходит за рамки данного исследования, поскольку косвенно связана с рассматриваемой проблематикой – ее изучению будет посвящена отдельная работа автора.

В первой четверти 2020-х годов Пекин в большей степени сосредоточился на вопросах повышения уровня участия неарктических государств в делах региона. Эти новые изменения в повестке Китая в Арктике отражены в совместных заявлениях РФ и КНР в марте 2023 и мае 2024 г., а формулировка “развития и эксплуатации арктических маршрутов”, часто присутствовавшая в предыдущих официальных документах, на этот раз не была использована.

Выдвижение инициативы ССА стало результатом попыток китайских экспертов концептуализировать вúдение будущего международно-политического и экономического устройства Арктики. Базовые принципы инициативы ССА отражают искаженное понимание Китаем реальной ситуации в Арктике. Тем не менее КНР продолжает предпринимать попытки продвигать “свое вúдение развития Арктики” – идею ССА, опираясь на собственную экспертную гипотезу о том, что “формирование правового режима Арктики якобы все еще не завершено”.

В Белой книге Госсовета КНР “Политика Китая в Арктике” наблюдается дуализм подхода по ССА: с одной стороны, Пекин признает суверенитет и юрисдикцию арктических государств на воды и шельфы, но, с другой стороны, инициирует идею ССА, которая априори позиционируется как одна из площадок арктического сотрудничества – то есть гипотетически как одна из альтернатив АС.

Китайские эксперты продолжают совершенствовать подходы по “строительству ССА”. В 2022 г. Тан Яо и Ся Липин предложили расширить круг ответственности механизма ССА путем включения сферы регулирования освоения биоресурсов в центральной части Северного Ледовитого Океана 18. Это новое направление в китайском экспертном дискурсе становится мейнстримным и одновременно демонстрирует “перцепцию” Китаем новых трендов в Арктике. Будущий формат регулирования освоения биоресурсов в этой части морской Арктики является предметом предстоящих консультаций между странами – подписантами Соглашения о предотвращении нерегулируемого промысла в открытом море в центральной части СЛО. В этой связи маловероятно, что китайская идея ССА дойдет до стадии обсуждения как возможный вариант нового формата с учетом растущего политического недоверия между США и КНР.

В последние годы стратегическая значимость Арктики продолжает расти, а заявления президента США Д. Трампа о “желании купить Гренландию” ускоряют этот естественный процесс встраивания арктического региона в глобальную политику и формирующийся многополярный мир. Внутри самой Арктики спрос на усиление эксклюзивного характера арктического сотрудничества остается высоким, и при наличии определенной политической воли эта тенденция будет закреплена “арктической восьмеркой” в ближайшей перспективе. Это важно учесть в той связи, что Россия вполне своевременно начинает усиливать арктический вектор своей международной и макроэкономической политики.