Эвристический потенциал сценарного анализа в исследованиях ядерного фактора: обзор и перспективы

Прогнозирование развития событий, связанных с ядерным фактором, имеет большое значение как для науки о международных отношениях (МО), так и в практической плоскости, для принятия корректных и ответственных внешнеполитических решений. В данной обзорной статье раскрываются многогранные возможности применения методики сценарного анализа к изучению ядерного фактора в широком понимании. Выявляется эвристический потенциал подхода для проведения междисциплинарных исследований ядерного фактора, затрагивающих предметные поля общественно-политических наук, включая исследования МО.

Метод сценарного анализа – ценное подспорье как для практиков, участвующих в принятии политических решений, так и для ученых-теоретиков. В отечественной науке и экспертной среде такой подход к рассматриваемой тематике, безусловно, периодически используется, однако осмысление процедур и сути метода требует отдельной рефлексии.

Целью статьи является комплексная оценка потенциала сценарного анализа для прогнозирования событий, связанных с ядерным фактором в широком понимании. Среди исследовательских задач можно выделить выявление и раскрытие основных направлений в применении указанного метода к военному и гражданскому измерениям ядерного фактора, включая нераспространение ядерного оружия, определение возможных вариантов сочетаемости сценарного анализа с другими методологическими приемами. Гипотезу исследования можно сформулировать следующим образом: в исследованиях роли ядерного фактора и прогнозировании соответствующих событий применение сценарного анализа оказывается наиболее эффективным при реализации его комбинаторного потенциала, то есть в сопряжении с другими методами.

Оговоримся, что под ядерным фактором в работе подразумеваются как контроль над вооружениями (КНВ), так и сюжеты, связанные с нераспространением и мирным использованием атомной энергии. Международный режим нераспространения ядерного оружия (МРНЯО) традиционно интерпретируется как система, основанная в первую очередь на Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО). Принято считать, что ДНЯО базируется на трех “столпах”: собственно нераспространение ядерного оружия (ЯО), разоружение и мирное использование атомной энергии. Такая трактовка обусловила логическое структурирование статьи. В разделах ниже последовательно рассматриваются варианты применения сценарного анализа к использованию атомной энергии в гражданских целях; военным аспектам, связанным с ядерным фактором; развития регионального МРНЯО в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), а также такой ключевой проблеме нераспространения, как ядерная пороговость. Под таковой подразумевается феномен наличия у некоторых стран набора ядерных технологий и средств доставки ЯО при отсутствии принципиального политического решения об обретении последнего.

Представляется возможным использовать сценарный анализ для прогнозирования развития различных стадий ядерного топливного цикла (ЯТЦ) как комплекса технологических процессов, направленных на получение энергии на ядерных энергетических установках. Среди стадий выделяются добыча и первичная переработка ядерного сырья, обогащение урана, создание ядерного топлива и его использование в реакторах АЭС, захоронение высокоактивных радиоактивных отходов (ВРАО) в закрытом цикле или переработка отработавшего ядерного топлива (ОЯТ) в открытом. В основном подобные работы связаны с исследованиями в области экономики, однако также необходимо учитывать политическую составляющую.

В работе И.М. Родригеса, Ф. Альварес-Веларде, Ф. Мартина-Фуэртеса рассматриваются четыре сценария развития ЯТЦ в Европе 1. В первом из них делается акцент на легководных реакторах и открытом типе цикла; во втором вводятся реакторы на быстрых нейтронах (“бридеры”), работающие на смешанном оксидном топливе; в третьем также предусмотрены “бридеры”, при этом цикл замыкается за счет сгорания в них младших актинидов; в четвертом последние трансмутируют в специализированных ускорителях высоких энергий. Референтным же считается сценарий с открытым ЯТЦ. При расчетах использовался программный модуль TR_EVOL.

В публикации Р. Комиямы и Я. Фудзии сценарный анализ используется на японском материале для оценки потенциала мирного атома в условиях энергоперехода 2. В качестве одной из связанных переменных авторы вводят использование возобновляемых источников энергии (ВИЭ), рассматривая различные альтернативы регуляции выбросов CO₂. При этом в качестве возможных вариантов в отношении ядерной энергетики изучаются как сохранение status quo, так и полный вывод АЭС из эксплуатации. Авторы приходят к выводу о том, что отказ от атомной энергии приведет к увеличению стоимости производства электроэнергии в четыре раза (!) к 2050 г.

Сценарный анализ позволяет смоделировать замыкание ЯТЦ для создания двухкомпонентной структуры ядерной энергетики. В работе Е.О.  Адамова, А.А. Каширского, Е.В. Муравьева, Д.А. Толстоухова 3 с помощью генератора системных моделей были созданы три сценария: тупиковый, референтный и минимальный. Если в первом случае не предусмотрено внедрение “бридеров”, то последние два варианта отличаются друг от друга запланированной совокупной мощностью АЭС практически вдвое. Применение метода дало возможность спрогнозировать ключевые показатели отрасли к концу текущего столетия. Впрочем, спустя десятилетие очевидно, что в среднесрочной перспективе прогнозы оправдались далеко не полностью, в связи с геополитической турбулентностью и экономической нестабильностью.

С точки зрения нераспространения ЯО особый интерес представляет конечная стадия ЯТЦ. В исследовании Э. Тозони, А. Сало и Э. Цио рассматриваются ограничения сценарного анализа как метода оценки безопасности хранилищ ядерных отходов 4. В частности, авторы приходят к выводу о том, что полученные результаты возможно интерпретировать не только единообразно. Также отмечается некоторая ограниченность этого подхода в плане лимита на входные данные.

К. Кояма предлагает “оптимистичный” и “пессимистичный” сценарии для атомной энергетики к 2040 г. с учетом перспектив развития индустрии (цит. по: 5). Согласно первому из них, доля мирного атома в мире возрастет к указанному сроку втрое, причем в АТР этот показатель может увеличиться в семь раз. В соответствии со вторым сценарием, ядерную энергетику ждет двукратное сокращение как в глобальном, так и в региональном масштабах.

Таким образом, изучаемый метод дает возможность прогнозировать варианты развития ядерной отрасли как в страновом масштабе, так и на глобальном и региональном уровнях. При этом временной охват может составлять несколько десятилетий, позволяя строить долгосрочные модели (впрочем, оговоримся, что лишь течение времени позволит оценить их надежность).

Еще в эпоху холодной войны в американских, советских и других институтах активно изучались особенности принятия решений в сфере, вероятные последствия применения ЯО и другие смежные аспекты 6 7 8. Для этой цели разрабатывался в том числе инструментарий теории игр, простраивались различные ветвления дерева решений. Сценарный анализ также является одним из ключевых методов для исследования указанной тематики.

Моделирование, включая военные игры, зачастую рассматривается как неотъемлемая часть сценарного подхода, в частности, при изучении особенностей принятия решений об использовании ЯО 9, помимо прочего, в образовательных целях. Подчеркивается, что в таких ситуациях можно как воспроизводить исторические сценарии, так и моделировать наиболее вероятные варианты развития будущего, в частности, для обеспечения их управляемости.

Коллектив американских авторов из числа специалистов в области программной инженерии (К.М. Карли, Дж.П. Морган, М.Дж. Лэнхам) 10 предлагает многоуровневый подход к моделированию разработки и использования ЯО. Обращает на себя внимание множественность агентов в такой системе, включая негосударственных акторов. Кроме того, учитываются нематериальные факторы, а именно сопряженные представления (beliefs). Модель, направленная на прогнозирование последствий распространения ЯО и его вероятного применения, верифицируется на примере КНДР образца 2014 г.: показано, что едва ли не любое действие США и их союзников в военной сфере приводит к повышению мотивации Пхеньяна к обладанию ЯО.

Сценарный анализ может оказаться востребованным в точках бифуркации для предотвращения неконтролируемой эскалации, которая может грозить катастрофическими последствиями. Так, на 2017 г. двусторонние отношения между КНДР и США находились на одной из низших точек в обозримой ретроспективе, при этом наихудшим вариантом развития событий представлялся полномасштабный ядерный конфликт 11. В первый год нахождения Д. Трампа в должности позиция США по КНДР состояла в недопущении прямых переговоров с Пхеньяном до отказа последнего от ЯО. При этом в отсутствии таковых возможностей, по мнению Б. Залы, остается немного, и они представляют собой определенные риски, поэтому в качестве одной из опций он рассматривает дальнейшее увеличение санкционного напряжения, которое привело бы к введению второстепенных мер, в частности, против китайских компаний, не придерживающихся существующего санкционного режима. При этом санкции США против Северной Кореи действительно уже значительные и не оказали сколько-нибудь серьезного влияния на ракетно-ядерную программу КНДР. Вторая возможность – размещение тактического ЯО (ТЯО) США в Республике Корея, что стало бы предвестником эскалации кризиса. Третий сценарий связан с подготовкой и нанесением упреждающего удара по северокорейским объектам с использованием современных обычных вооружений, включая кибератаки. Время на реализацию такого сценария у США было ограничено, учитывая, что КНДР впоследствии объявила о принятии на вооружение баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и межконтинентальных баллистических ракет (МБР), способных достичь территории Соединенных Штатов. Однако в действительности уже в 2018 г. произошло потепление двусторонних отношений с проведением саммитов глав США и КНДР.

В аналитическом докладе ИМЭМО РАН раскрываются сценарии, связанные с измышлениями о возможности применения российской стороной ТЯО в украинском конфликте 12. Показательно, что основой для сценарного анализа выступает документальная база (и в первую очередь “Основы государственной политики РФ в области ядерного сдерживания” в редакции от 2 июня 2020 г.), речи официальных лиц и другие источники. Кроме того, изучаются и исторические примеры, связанные с вовлечением США в войну во Вьетнаме, войну в Персидском заливе 1991 г. (операция “Буря в пустыне”) и пр. Вероятность сценария использования ТЯО оценивается за счет предельно точного формулирования конкретных вопросов о его эффективности как оружия поля боя и последствиях применения. Такой подход представляется генетически схожим с сократической майевтикой.

И.Н. Тимофеев оценивает актуальный для конца 2024 г. сценарий развития украинского кризиса как “ползучую эскалацию”, приняв за базовый сценарий будущего продолжение текущего развития событий. В ядерной сфере это выражается в уточнении доктринальных установок, однако без боевого применения ЯО. Однако оно может произойти, по мысли автора, при массированном ракетном ударе по РФ “за гранью условий российской ядерной доктрины”.

Сценарное прогнозирование, по мысли Л.Д. Янга, тесно связано с системным подходом 13. В его работе 2013 г. рассматривается пример утери контроля пакистанским правительством над несколькими ядерными боеголовками (ЯБГ) в условиях кризиса, вызванного действиями исламистов и военизированных группировок. Статья отличается методологическим разнообразием исследовательского дизайна: на разных стадиях процесса применяются модель запаса и прироста, TOWS-анализ (версия SWOT-анализа, направленная в первую очередь на оценку внешней среды) и т.п.

В.В. Кульба и И.В. Чернов 14 обращают внимание на использование в сценарном анализе теории графов, также характерной для системного подхода. Авторы представляют модель ограничения распространения ЯО, построенную с учетом экспертных оценок. Модель визуализирована при помощи отображения различных факторов на политической карте мирового пространства. Результат демонстрирует ограничение числа ядерных держав, однако влияние ЯОГ в такой картине может обнаруживать разнонаправленные тренды: при усилении позиций США сценарий оказался неблагоприятным для России.

С точки зрения нераспространения ЯО показательна применимость сценарного анализа к МРНЯО. Встречаются примеры его использования для поиска возможных вариантов развития событий на крупнейших межгосударственных мероприятиях по ядерной проблематике. Однако для единообразия рассмотрим применение метода к региональному МРНЯО в АТР, который рассматривался в нескольких примерах сценарного анализа.

Из российской практики можно выделить доклад Международного дискуссионного клуба “Валдай” “Заглянуть в будущее: сценарии для Азии и России в Азии до 2037 года” 15. В исследовании использован ситуационный анализ, генетически близкий к интересующему нас методу. Один из разделов главы о переменных “Факторы неопределенности” посвящен ядерному нераспространению. При этом среди характерных для Азии тенденций выделяются вызов глобальному МРНЯО со стороны КНДР, а также качественное и количественное развитие китайских стратегических ядерных сил (СЯС), влияющее и на поведение США в отношении своих союзников по региону. На основании анализа этих аспектов, а также макроэкономических и прочих трендов, авторы выделяют три сценария. Первый из них поименован “Чжаньго” (кит. 战国), явно с отсылкой к эпохе Сражающихся царств в истории Китая. В таком сценарии конфронтация США и КНР происходит в первую очередь на основе отсутствия согласия по северокорейской проблематике. При этом США могут разместить свое ЯО на территории союзников либо смириться с созданием ими собственных военных ядерных программ (ВЯП). Во втором сценарии (Bonanza!) акцент делается на экономической либерализации при достижении компромисса по ракетной и ядерной программам КНДР. Третий вариант, La Belle Époque, предполагает присутствие указанных противоречий при сохранении ситуации в целом под контролем.

Центр стратегических и международных исследований (The Center for Strategic and International Studies, CSIS) в сценарном анализе, посвященном разбору вероятных вариантов развития событий, связанных с практикой расширенного ядерного сдерживания США 16, основан на четырех возможных опциях. Хронологически авторы исходят из десятилетней перспективы. В плане методологии исследование основано на концепции “альтернатив будущего”, в то время как с точки зрения характеристик расширенного ядерного сдерживания авторы остановились на понятиях, определяемых формулой 3C: capability, credibility, communication (“потенциал, убедительность, коммуникации”). Исследователи оформили ключевые переменные посредством матрицы 2x2: к ним относятся ядерный потенциал противников и сплоченность союзников (в обоих случаях выделяются высокий и низкий уровни). Еще одно важное предположение, из которого исходили авторы, заключается в сохранении status quo в отношении большинства факторов, составляющих основу современных режима КНВ и МРНЯО.

Первый, “наихудший”, с точки зрения американских специалистов, сценарий, условно поименованный как “оппортунистическое соперничество”, исходит из высокого уровня возможностей КНР и РФ и низкой сплоченности союзников. В данном случае Пекин и Москва расширяют свои ядерные арсеналы и совершенствуют сопутствующие технологии (от киберкомпонента до квантовых вычислений), а также средства доставки. В то же время обостряют ситуацию противонаправленные действия американских союзников, и становится все более явной борьба за внимание Вашингтона европейских и азиатских партнеров США, неспособных симметрично распределить ресурсы между двумя глобальными регионами. В этом случае внутриполитические пертурбации в Австралии тормозили бы имплементацию положений пакта AUKUS. Добавляло бы США проблем и отсутствие внутреннего единства по поводу возможностей противостоять Китаю в Республике Корея (РК) и Японии.

Во втором сценарии (“блоковое соперничество”) прогресс РФ и КНР в развитии ВЯП сосуществует с высокой степенью координации действий союзников США. Под последней имеются в виду совместные разработки в области сдерживания Пекина и Москвы, обмен разведданными, а также многочисленные совместные операции и учения. Для США в таком случае точкой опоры становятся треугольник с Южной Кореей и Японией, а также минилатеральные инициативы в составе Quad и AUKUS. Дальнейшее продвижение расширенного ядерного сдерживания в регионе рассматривается в качестве инструмента “управления рисками”, но для сдерживания Китая и России в этом случае используются также конвенциональные возможности.

Третий вариант, называемый “переменным соперничеством”, основан на гипотезе о вероятной стагнации как ядерного потенциала КНР и РФ, так и сотрудничества между США и их союзниками. Вышеупомянутые противники США в данном случае, как предполагается, будут в первую очередь инвестировать в конвенциональные силы, а не СЯС, а их усилия в информационном поле помогут зародить сомнения у союзников Вашингтона в приверженности последнего их защите, а также учете их мнения при военно-стратегическом планировании. В такой ситуации внутриполитические соображения будут тормозить развитие AUKUS, а отношение Сеула и Токио к угрозе со стороны Китая будет не столь однозначным.

Наконец, четвертый возможный расклад, “Соперничество и сотрудничество”, базируется на посылке о высокой степени сплоченности США и их союзников на фоне стагнации в развитии стратегических арсеналов России и Китая. Впрочем, в этом случае последние два игрока будут сближать свои позиции, что выразится в проведении ими совместных военных учений, а также сращивании конвенциональных и ядерных возможностей. Но одинаковым должно быть, по мысли авторов доклада, и отношение к указанной проблематике американских ближайших партнеров как из Европы, так и из Азии. При этом на передний план выходила бы идеологическая составляющая с тезисом о противостоянии демократий и автократических режимов. Сценарий расценивается как наиболее стабильный и привлекательный с точки зрения безопасности США и союзных им игроков. Он, по мнению авторов, дает почву для переговоров КНР, РФ и США в области КНВ, которые, очевидно, поддержат американские союзники как шаг к более четкому определению правил игры. В то же время возможное снижение акцента Вашингтона на роли ЯО может стать для зависящих от его “ядерного зонтика” знаком ослабления готовности США применить ЯО для их защиты в случае необходимости.

Кроме того, авторы доклада допускают существование нетривиальных сценариев (wild cards), в которых в относительно естественный ход вещей вмешивается экстраординарное событие, дестабилизирующее обстановку. В терминологии Н.Н. Талеба подобные непредвиденные обстоятельства получили название “черных лебедей”. Среди таковых в документе называются, помимо прочих, начало вооруженного конфликта на Тайване, использование КНДР своего ЯО, изменение ядерного статуса Ирана, пандемия и т.п. Наличие указанных переменных в любом случае станет фактором стресса для союзников и может потребовать дополнительного подтверждения гарантий со стороны США. Более того, такие непрогнозируемые факторы (особенно экономического порядка, например, дефолт либо внутриполитические потрясения) отразятся и на объемах оборонных расходов США (в частности, модернизации СЯС), что, в свою очередь, окажет влияние и на восприятие союзниками готовности Вашингтона их защищать.

При этом авторы выделяют три важных сходства всех рассмотренных сценариев. Во-первых, это стремление противников США по максимуму отдалить их от союзников различными способами, в первую очередь за счет манипулирования рисками. Во-вторых, американским союзникам в любом случае потребуются вербальные гарантии приверженности Вашингтона их защите, подкрепленные практическими действиями. Авторы доклада исходят из того, что достоверность расширенного сдерживания предотвратит распространение ЯО в регионе, а также будет способствовать более тесному сближению американских союзников между собой. В-третьих, союзники Вашингтона во всех описанных сценариях будут приветствовать, пусть и в разной степени, усилия по укреплению режима КНВ и снижению рисков. Это не относится, впрочем, к первому, негативному для США раскладу, в рамках которого допускается, что американские союзники будут стремиться к обретению собственного ЯО, оформив предварительно выход из ДНЯО.

Ретроспективно представляют интерес сценарии развития МРНЯО в АТР, разработанные Азиатско-Тихоокеанским центром исследований безопасности (г. Гонолулу, штат Гавайи, США) еще в 2000 г. 17 С учетом наличия фоновых и специальных знаний о развитии режима a posteriori в течении практически четверти века после прогноза, представляется возможным оценить их актуальность и близость реалиям.

Первый сценарий был поименован как “кусочная эрозия” существующего ядерного порядка – в противопоставлении ситуации полного коллапса. В данном случае КНДР выходит из ДНЯО и разрабатывает собственное ЯО, однако это не приводит к широкому распространению ядерных технологий. Как видно эмпирически, данная версия была фактически реализована на практике. Впрочем, в другом варианте данного сценария ЯО мог обзавестись Тайвань, что имело бы самые серьезные последствия как для отношений Тайбэя и Пекина, так и для треугольника “КНР–Тайвань–США”. В то же время допускалось, что нуклеаризация острова не обязательно приведет к лавинообразному распространению ЯО в Азии в принципе.

В рамках второго сценария мог бы произойти полный коллапс “ядерного порядка”, сравнимый с лесным пожаром. Впрочем, авторы отмечали, что для такого развития событий потребовалось бы экстраординарное происшествие, которое послужило бы катализатором для столь резких изменений. К таковым можно отнести использование ЯО в боевых действиях с последующим успешным достижением агрессором своих целей. Среди других подобных вариантов исследователи называли ядерный шантаж либо прямое использование ЯО против США, РФ или КНР.

В третьем сценарии акцентировалось внимание на возврат к концепции “треугольника” США, РФ и КНР. В 1990-е годы, с учетом общей тенденции к разоружению, казалось, что ЯОГ если не полностью откажутся от ЯО, то по крайней мере приложат усилия для его маргинализации, существенно сократив свои ядерные арсеналы. К началу 2000-х годов стало очевидно, что данный тренд меняет свой вектор на противоположный. КНР принялась активно модернизировать свои ядерные силы, США и РФ продолжали оставаться лидерами по числу ЯБГ. Несмотря на то, что в этой версии не предусматривалось появление новых ядерных держав в АТР, предполагалось, что три государства, составляющие “стратегический треугольник”, вернутся к идее важности ЯО для обеспечения собственных национальных интересов. По прошествии времени приходится признать, что этот элемент прогноза оказался достаточно близким к истине (в отличие, однако, от гипотезы о том, что в Азии не появится ядерных государств, которую опровергает пример Северной Кореи).

Четвертый вариант состоял в сохранении status quo в течение достаточно длительного времени. В таком случае потенциальные нарушители МРНЯО сочли бы в своих интересах постепенное приближение к обладанию ЯО, но без открытого принятия решения о его обретении.

Наконец, в пятом, “оптимистичном”, раскладе предусматривалось свертывание уже существующих ядерных программ при отсутствии планов по обретению ЯО у НЯОГ, потенциально заинтересованных в нем. Интересно, что к последним авторы в первую очередь отнесли Тайвань и КНДР. В то же время утверждалось, что Индия и Пакистан вряд ли будут готовы к сворачиванию своих ВЯП.

Исследователи утверждали, что наиболее реалистичным мог быть “усредненный” сценарий, находящийся между условно позитивным и пессимистичным прогнозами. Последующие два с лишним десятилетия показали, что на практике был реализован своеобразный гибрид первого и третьего вариантов: выход КНДР из ДНЯО и переход ее в категорию de facto ядерных держав не привели к распространению ЯО, при этом отношения США, РФ и КНР по-прежнему во многом определяют положение дел в мировой безопасности.

На стыке изучения мирного и военного атома находятся исследования феномена ядерной пороговости. Под этим явлением понимается наличие продвинутого уровня технологий ЯТЦ (вплоть до полного их набора) и разработок потенциальных средств доставки ЯО при воздержании от перевода ядерной программы на военные рельсы.

В данной части статьи при помощи метода “кейсов” (case study) исследуются вероятные изменения в ядерной политике так называемых пороговых акторов АТР. Державы такого типа наиболее близки к обретению собственного ЯО, при этом документально оформленные союзнические отношения с таким ЯОГ, как США, позволяют им рассчитывать на позитивные гарантии безопасности (“ядерный зонтик”).

Республика Корея. Х. Уильямс и Дж. Линк представляют три версии развития событий, связанных с ядерной программой РК 18. В первом случае Сеул все ближе придвигается к порогу нуклеаризации (то есть переводу мирной ядерной программы на военные рельсы), однако без выхода из ДНЯО. Среди конкретных шагов следует назвать практические мероприятия, связанные с некоторыми стадиями ЯТЦ, а именно хранения ядерного топлива и переработкой ОЯТ. Так, РК могла бы настоять на масштабировании совместных с США проектов по пирометаллургической обработке ОЯТ. В то время как американские эксперты высказывали свое беспокойство по поводу потенциальной опасности таких мероприятий для МРНЯО, некоторые представители военных кругов РК поддерживали подобные шаги, объясняя их необходимость потребностью в сдерживании КНДР. В качестве издержек этого сценария для южнокорейских элит следует выделить возрастание дипломатического давления со стороны международного сообщества. При низкой вероятности введения санкций против Сеула к числу потенциальных негативных последствий для РК можно отнести репутационные потери. Несмотря на продолжение участия Республики в ДНЯО в таком случае, проблема непременно обсуждалась бы в обзорном процессе по ДНЯО. Можно спрогнозировать особенно негативную реакцию со стороны подписантов Договора о запрещении ЯО (ДЗЯО). С внутриполитической точки зрения ситуация могла бы также привести к обострению противостояния между сторонниками максимальной включенности в МРНЯО и апологетами инициирования собственной ВЯП.

Во втором сценарии РК прибегает к “ядерной подстраховке”, то есть постепенном наращивании соответствующего потенциала (в первую очередь, ядерных технологий, средств доставки, космической программы) при фактическом воздержании от окончательной нуклеаризации в виде испытания ядерного взрывного устройства (ЯВУ). Среди отдельных проявлений этого сценария в современности можно назвать фокус южнокорейского ОПК на создании технологии БРПЛ, успешно испытанной в сентябре 2021 г. впервые в случае НЯОГ 19. Авторы также не исключают вероятность включения РК в восточноазиатскую сеть распространения ядерных материалов для диверсификации источников импорта соответствующих ресурсов. В отличие от предыдущего сценария, в этом случае подразумевается готовность Сеула нарушить МРНЯО, пусть и при сохранении относительной гибкости в плане контроля над скоростью процесса нуклеаризации. Такой ход мог бы поставить вопрос об эффективности норм МРНЯО, сказавшись на престиже РК как поборника идеалов нераспространения. Дипломатические и экономические издержки в этой ситуации могли бы иметь гораздо более ощутимый характер. Вашингтон, как гарант безопасности Сеула в рамках системы расширенного ядерного сдерживания, мог бы усомниться в своей способности держать под контролем одного из ключевых союзников в Азии.

В третьем сценарии пересекается порог нуклеаризации: РК создает свою ВЯП, размещая ядерные боезаряды (ЯБЗ) на средствах доставки. Международная реакция в таком случае была бы несравнимо жестче, чем в предыдущих вариантах, выразившись в санкционном давлении. Впрочем, в этом случае РК изъявила бы готовность мириться с такими издержками в обмен на обретение максимально достоверной системы сдерживания. Данный сценарий также не обязательно является однородным: шагом вверх по лестнице эскалации могло бы стать проведение ядерного испытания или как минимум угроза такового. Теоретически такое действие было бы произведено как симметричный ответ на подобный шаг со стороны КНДР. Исторически такие примеры известны: подобный обмен испытаниями ЯВУ между Индией и Пакистаном состоялся в 1998 г. Менее резким шагом стал бы выход РК из ДВЗЯИ: таким образом Сеул мог бы декларировать свои намерения, не прибегая к ядерному взрыву. Еще один вариант действия в таком сценарии связан с испытанием средств доставки ЯО, к примеру, ракет, но с обычной боеголовкой.

Япония. Одной из важнейших характеристик порогового состояния считается разработка государством потенциальных средств доставки ЯО. В результате моделирования К. Мидзоками 20 предлагает три сценария, в каждом из которых Токио в условиях ограниченных ресурсов концентрируется на одной из трех составляющих традиционной “ядерной триады”. В первом случае рассматривается наземный компонент, при этом автор отмечает, что размещение тяжелых ракет на территории островного государства будет проблематичным. По этой причине, а также с учетом региональной обстановки ракеты средней дальности видятся для Японии предпочтительнее в сравнении с МБР. Выделяются такие опции, как сооружение шахтно-пусковых установок (ШПУ) в восточной части острова Хоккайдо или же использование транспортных коммуникаций для создания боевого железнодорожного ракетного комплекса. Из минусов выделяются невысокая выживаемость носителей, а также феномен “ядерной губки”: в случае перехода конфликта в “горячую фазу” противник будет в первую очередь сосредоточен на уничтожении ракетного потенциала Японии. Указанные соображения минимизируют вероятность выбора Токио в пользу наземных носителей ЯО.

Второй сценарий связан с воздушной составляющей и состоит в разработке бомбардировщиков по технологии stealth с крылатыми ракетами либо ядерными авиабомбами на борту. Среди преимуществ такого варианта можно отметить гибкий выбор множественных целей, однако недостаток в виде уязвимости авиабаз нивелировал бы этот плюс. Выход в виде постоянного нахождения воздушных судов в воздухе, дублирующий опыт США в эпоху холодной войны, представляется достаточно дорогостоящей опцией.

В связи с указанными соображениями К. Мидзоками предполагает, что для Японии оптимальным вариантом является разработка ПЛАРБ, вооруженных БРПЛ. По мнению автора материала, Токио мог бы обойтись пятью ПЛАРБ с 16 БРПЛ на каждой из них с как максимум четырьмя ЯБГ на одной ракете. Однако единовременно миссии могли бы выполнять одна или две атомных подлодки (АПЛ) такого типа, что, как отмечает К. Мидзоками, могло бы негативно сказаться на надежности сдерживания. К преимуществам этого сценария относятся высокая выживаемость платформы, ротация для обеспечения беспрерывного патрулирования, а также возможность заполучить технологию от США в рамках двустороннего альянса или же формата AUKUS. При этом без ответов остаются вопросы о готовности самих США к такому развитию событий, реакции японского общества в условиях культуры пацифизма, а также о вероятных ответных шагах международного сообщества. С учетом опыта РК (см. выше), можно прогнозировать, что такая реакция не окажется исключительно резкой.

Австралийский Союз. В связи с описанными развилками интерес представляет и развитие ядерной программы другой региональной державой, Австралией. Еще на 2020 г. Т. Оджилви-Уайт выделяла три возможных сценария достижения Канберрой ситуации достоверного ядерного сдерживания 21. Первый сценарий включал размещение ЯО США на континенте по образцу опыта холодной войны. Второй случай предусматривал подписание Австралийским Союзом и США условного соглашения о совместном использовании ЯО. Такое условие напоминает практику совместных ядерных миссий (nuclear sharing) в рамках НАТО. Третий вариант наиболее радикальный: в этом случае Канберра самостоятельно разрабатывает свою военную ядерную программу. На практике уже в 2021 г. был реализован не предусмотренный в указанном исследовании сценарий, в котором Австралия стала первой НЯОГ, гарантировавшей получение технологии ядерных силовых установок (ЯСУ) для АПЛ с объявлением о создании формата AUKUS.

Таким образом, вышеописанные сценарии включают в себя как анализ потенциальных средств доставки, так и рассмотрение вариантов размещения ЯО США и даже разработки собственных военных ядерных программ. Следует отметить необходимость учета международно-правовых аспектов, связанных с возможным нарушением ДНЯО, режима контроля над ракетными технологиями, системы гарантий МАГАТЭ и др.

Обзор публикаций показал, что в мировой практике сценарный анализ в рассматриваемой сфере по большей части используется для выявления вероятностей, связанных с разными аспектами ядерных вооружений, нераспространения и мирного использования энергии атома. Так, с технической точки зрения сценарный анализ может помочь оценить риски на различных стадиях ЯТЦ. Для проверки авторских моделей можно использовать исторические данные, или ситуации, имевшие место в недавнем прошлом: апостериорная рефлексия позволяет оценить применимость методик.

Сценарный анализ принято комбинировать с другими смежными подходами: метод редко используется в отрыве от других приемов. В частности, использование сценарного анализа тесно связано с различными методиками моделирования, более того, на деле иногда сложно провести грань между этими двумя техниками. Сочетание сценарного анализа с иными методами, в том числе количественного характера, может значительно повысить его надежность. С другой стороны, неформализованные и частично формализованные подходы к построению сценариев связаны с аккумулированием экспертных мнений, в частности, с такими методами, как форсайт, Дельфи, метод Сократа.

Справедливо подчеркивается, что использование компьютерных мощностей позволяет значительно облегчить работу исследователей по вычислению наиболее вероятных сценариев 10. Соответственно, желательным видится обеспечение междисциплинарного сотрудничества политологов и специалистов-международников с учеными в области прикладной математики и информатики.

Преимущество выбора в пользу сценарного анализа также состоит в независимости от теоретической базы: какую бы парадигму, теорию среднего уровня или частную концепцию не избрал автор, она не станет прямым препятствием для использования метода. Следовательно, сценарный тип анализа представляется относительно универсальным методом для реализации такой важной функции науки о МО, как прогнозирование.

Таким образом, указанные подходы и приемы в первую очередь способствуют реализации прогностических задач в исследованиях безопасности, имея как фундаментальное, так и прикладное значение. Их применение открывает особый простор для научного творчества, поиска нестандартных решений актуальных проблем на кратко- и среднесрочную перспективу.

Впрочем, это не отменяет необходимости последующего совершенствования метода. В связи с этим следует отметить и ограничения сценарного анализа. Его эффективность напрямую связана с полнотой и достоверностью вводных данных. В случае с ядерным фактором препятствием в этом отношении является конфиденциальный характер соответствующей информации, не всегда находящейся в открытом доступе.

Дальнейшие исследования могут включать прицельный обзор используемых в сценарном анализе программных средств и количественных инструментов, рассмотрение междисциплинарного потенциала этого метода, а также особенности его использования в долгосрочном прогнозировании.